«В то же лето в Южной части острова в большом количестве начали швартоваться континентальные корабли. Они привозили современное оружие, которого были лишены островитяне, а также и тех, кто обучал обращению с этим оружием. С прибытием оружия на линии соприкосновения армий начались первые бои, и брат поднял руку на брата, а сын – на отца. Эти бои, однако же, несколько разочаровали обучающих искусству воевать, ибо оружие использовалось не во всех его блистательных возможностях, а в боестолкновениях отсутствовало надлежащее ожесточение. Все дело было в том, что с течением времени настроения на Юге начали меняться. Пусть и в меньшей степени, но южанам пришлось столкнуться с теми же бедами, что охватили Север. Потому что для чумы не существует границ, особенно в пределах одного острова. Жители Юга уже с меньшей силой стремились к победе над Севером. Воинственные кличи Вассы все еще реяли в наэлектризованном воздухе, но прежнего отклика не находили. Брант и ему единомысленные, полные решимости вести войну до последнего... островитянина поняли, что та война, о которой им мечталось, уже не возможна. И тогда на остров были посланы континентальные войска, призванные вернуть стране прогрессивное жизнеустройство. Образ действия континентальным войскам был подсказан самой природой. Увидев, как долго и ярко горело нефтехранилище, подожженное метеоритом, они пустили в ход дальнюю артиллерию и начали обстреливать нефтеносный район. Через три дня он пылал как огромная свеча, которую были видно даже с большой земли. Дым от пламени был столь черен и густ, что им заволокло весь остров. И Cевер, и Юг погрузились во тьму. И отчаяние жителей острова стало постепенно перерастать в гнев. Люди приходили на главную площадь и открыто этот гнев выражали. Все понимали, что правительство давно уже бессильно на что-либо влиять, но гнев, как вода переполнившейся плотины, искал себе выхода и должен был на кого-то непременно излиться…» «С Юга пришло известие, что континентальные войска остановили свое наступление на Север и начинают срочно эвакуироваться с острова. Пришла главная беда. Начала просыпаться гора. (...) С Севера идет дым от горящей нефти, а с юга – пепельное облако от горы. И небо стало тусклым, и сквозь него едва пробивается солнце, а на землю садится пепел. (...) Мир призывает руководство острова немедленно начать эвакуацию жителей, предупреждая, что времени до катастрофы остается не много. Но руководства острова больше нет, нет и судов для эвакуации, поскольку большая их часть уже в распоряжении континентальной армии, вывозящей своих солдат (…) И вспыхнула между нами великая вражда. И поднял руку брат на брата и сын на отца. Земля же, чуткая к ожесточению человеков, сама ожесточилась. Час испытания настал. (…) И, если не обретется среди нас трех праведников, чтобы взойти на гору и говорить с Господом, пресечется жизнь наша в дыму и мраке. И стали мы думать о трех праведниках, способных говорить с ним...»
(Евгений Водолазкин "Оправдание Острова")
